Почему глобальное потепление увеличивает высоту сугробов

Несмотря на то что климат теплеет, в России снега меньше не станет. Наоборот, площадь и высота снежного покрова будут увеличиваться. Это журналист «РР» усвоил, посетив Всемирный форум снега, проходивший на прошлой неделе в Новосибирске. Там местные власти с помощью ученых и множества других специалистов пытаются сделать из сугробов региональный бренд.

— Здравствуйте! Мы хотим пригласить ваше издание на Всемирный форум снега, — сообщил голос в трубке.

— Простите, я не расслышал — на форум ­чего?

— На форум снега.

В моем воображении тут же возникла картинка — огромный зал, в котором по кругу расселись снеговики в костюмах и галстуках. А на трибуне огромный сугроб толкает речь… То ли детская сказка, то ли голливудский фильм ужасов.

— Сейчас я вам пресс-релиз вышлю…

Из присланного описания следовало, что «Всемирный форум снега 2013 — уникальное международное событие, посвященное обсуждению вопросов создания комфортных условий для жизни человека на снежных территориях». Жутковатые снеговики растаяли. Я согласился.

Снежинка как бренд

Идея форума не лишена логики. Это ведь круто — сделать из снега региональный, а ­может, и национальный бренд. Для нас ведь зимние сугробы — такая же обыденность, как для швейцарца — озера, египтянина — песок, исландца — гейзеры, а гавайца — теплый океан. Так что снежный антураж вполне может стать нашей экзотической фишкой, притягивающей тех, кто живет в иных климатических условиях. Тем более что в России это уже отчасти забрендировано: снегурочка, санки, снежные бабы, каноническое изображение снежинки и так далее. Осталось сделать образ чуть более современным.

Климатический парадокс

Науки в снеге много. Взять хоть снежинку. Там дико сложная кристаллография. Считается, что количество возможных форм снежинок сопоставимо с числом атомов во всей Вселенной. Или метель — аэродинамикой метельного переноса занимался еще Николай Жуковский, тот самый, который сформулировал теорему о подъемной силе крыла самолета.

Вообще у нас немало поводов для интеллектуального патриотизма.

— Наука о снежном покрове — снеговедение — зародилась в России. Еще в 1871 году известный русский климатолог Александр Воейков опубликовал небольшую статью «Влияние снеговой поверхности на климат»,  — рассказывал на открытии форума Владимир ­Котляков. Он академик РАН, директор Института географии, почетный президент Русского географического общества — фактически главный географ страны, хотя такой должности не существует.

На открытии форума академик явно выделялся среди многочисленных чиновников, которые сыпали конструкциями типа: «На пространствах Сибири сформировался в полной мере русский национальный характер». В его выступлении прозвучала фраза, которая не дает мне покоя до сих пор:

— В господствующую сейчас эпоху глобального потепления снега становится больше…

Я ведь сотни раз слышал, что из-за глобального потепления в Арктике все меньше и меньше льда, что в Сибири тает вечная мерзлота, что растапливаются ледники по всему миру. А тут — «снега становится больше». Какой-то парадокс.

Анатомия сугроба

Сижу на секции «Экология северных территорий». В зале человек сто: свитера, бороды, очки. Председательствует тот же академик Котляков:

— Меня просили выступить с докладом еще раз. Но это как-то неприлично.

Он уже собирается сойти с трибуны, но вдруг останавливается:

— Я хотел бы только высказать свою точку зрения на глобальное потепление. Это сейчас всех беспокоит. Конечно, потепление существует. Оно идет как минимум 150 лет. Нельзя сказать, что оно никак не связано с человеческой деятельностью. Выбросы в атмосферу как-то на климат влияют. Но ведь и в наше время бывали периоды похолодания, например в 70-е годы. Есть много разных циклов, начиная с самых больших — по сто тысяч лет. Мы изучали состав воздуха из пузырьков во льду, который достали из скважины в Антарктиде. Там явно видны следы потепления древнего климата. И видно обилие парниковых газов в атмосфере. Но только эти газы появлялись уже после того, как потепление наступило — лет через сто...

Дальше академик рассказывает, как их комиссия пыталась убедить российские власти не подписывать Киотский протокол, но Путин сказал: мол, есть наука, а есть политика с  экономикой, и протокол все же подписали.

Но ученые все-таки люди демократичные. Буквально через час с той же трибуны выступит Сергей Семенов, представляющий Россию в Межправительственной группе экспертов по изменению климата. Он с графиками и диаграммами будет доказывать строго обратное: в глобальном потеплении виноват именно человек. И ничего. Никто ни в кого не плевался.

Но главной темой выступлений был все-таки снег. Вот на экране появляется график. Кривая нервно дергается по осям координат. Ее пересекает спокойная прямая. Если сильно напрячь зрение и разобраться в цифрах, становится понятно, что усредненная высота снежного покрова в 30-е годы XX века составляла около 40 см,  а в 2000-х подобралась к 60 см. Это результаты замеров метеорологической станции «Омск», которые представляет Валерий Земцов из Томского университета.

Как положено ученому, он раскладывает зиму на элементарные составляющие. Есть умеренно-морозная фаза (это когда снег выпал и лежит), есть ядро, или значительно-морозная фаза (средняя суточная температура ниже –16 ºС), и  есть предвесенье (снег ­начинает таять). Нормальная зима должна пройти все три этапа, но в последнее время безъядерных зим становится все больше, то есть пика морозов не происходит.

— Наблюдается потепление климата, индикатором которого является зимний сезон — в основном за счет его продолжительности и суровости, — подводит итог Земцов.

— Есть ли у кого-то вопросы? — интересуется ведущий.

— У меня вопрос, — громко произносит из зала бородатый ученый. — А почему это у вас данные только до 2006 года? Это же как прошлогодний снег…

— Главное наше достижение не количество цифр, а новая методика. И выявление трендов, — парирует докладчик.

С качеством методики пускай разбираются ученые, а вот тренд меня волнует — становится теплее, а снега все больше.

Ту же самую зависимость показывает другой докладчик — Валентина Горбатенко, тоже из Томского университета. У нее графики ­более хаотичные, зато цвета она выбрала поярче. У Горбатенко замеры снега по Томской, Новосибирской, Кемеровской областям, Алтайскому краю и  Горно-Алтайской автономной области. Она сравнивает нынешние показатели с  данными 1935–1960 годов. Вычленить однозначные закономерности не всегда удается:

— По Новосибирской области у нас вообще ­чехарда, — сокрушается ученый.

Но все-таки некие закономерности отследить удалось. Например: максимальная за зиму высота снежного покрова увеличилась на 4–17 сантиметров. И здесь то же самое.

Кажется, ученые могут говорить о снеге бесконечно. Но появляется представитель оргкомитета форума и простит закончить ­пораньше, поскольку все приглашены на губернаторский прием в отель «Хилтон». Ученые покорно соглашаются. На выходе из зала ловлю академика Котлякова.

— Так все-таки снега действительно стало больше, несмотря на глобальное потепление?

— Я могу сказать только о Северной Евразии: там снега действительно стало больше.

— А про весь мир?

— Про весь мир не хочу.

— Но почему климат теплеет, а количество снега растет? Снег же холодный и тает…

— Все очень просто. По мере увеличения температуры воздуха растет и влагосодержание воздушных масс.

Тут я вспоминаю школьную программу. Чем теплее воздух, тем больше он может ­поглотить воды. А потом эта вода поднимается вверх, замерзает и сыплется на нашу голову романтичными снежинками.

— Все правильно. В холодных районах возрастает количество выпадающего снега. Это происходит сейчас на больших пространствах Сибири. Конечно, есть районы, где стало совсем тепло и поэтому снега нет. Но их немного. По сравнению с 60-ми годами, когда началась спутниковая съемка, увеличение снежного покрова заметно по всему Северному полушарию…

Кто-то из коллег академика пытается прервать интервью:

— Владимир Михайлович, пойдемте скорее, у нас же губернаторский прием!

Но академику говорить о климате и снеге, похоже, интереснее, чем пить мерло с чиновниками. Или мне так показалось…

— Тут еще какой эффект есть: чем больше снега, тем выше альбедо — отражающая способность. Сухой и чистый снег может отражать до 95% коротковолновой радиации. И чем больше излучения отражается, тем холоднее становится, разница в температуре со снегом и без него может доходить до 4–5 градусов. Но если количество снега из-за потепления все-таки начнет сокращаться, то альбедо уменьшится и станет еще теплее… Климат — это вообще очень сложно.