Капова пещера: мамонты, краски и жертвы

На историческом факультете МГУ мне сразу сказали: «Хотите написать про крупные открытия — тогда вам к Житенёву, у него точно что-то есть». Владислав Житенёв руководит Южно-Уральской археологической экспедицией. Главный объект изучения — Капова пещера, в которой за последние полвека было сделано немало сенсационных находок.

Найти картину под землёй

Капова пещера расположена в Башкирии, в трёхстах с лишним километрах от Уфы. Её название связывают то со словом «капать» (как и в большинстве карстовых пещер, с потолка здесь течёт влага), то со словом «капище». Лично мне вторая версия кажется интересней, ведь на протяжении тысячелетий эта пещера служила местом проведения ритуалов. Люди не жили в ней; скорее всего, их хижины располагались где-то в лесу неподалёку. Но из поколения в поколение проникали сюда, чтобы совершать обряды или иные коллективные действия. Какие именно, до конца не понятно.

Начнём с истории изучения объекта. Открыли его ещё в XVIII веке, но ничего примечательного не заметили: пещера как пещера, таких в стране сотни, а то и тысячи. Настоящая слава пришла сюда в конце 50-х годов XX века.

Был такой человек — Александр Рюмин, учёный, упрямец и немножко авантюрист. Чуть ли не с детства у него была мечта: найти в России наскальные рисунки людей верхнего палеолита — эпохи мамонтов и ледников.

Более поздние изображения, относящиеся мезолиту и неолиту, были уже широко известны. Их находили и на Урале, и в других частях страны. А вот палеолитическая живопись на тот момент была найдена только в одном месте — в пещерах Франции и Испании (Франко-кантабрийский регион). Считалось, что это местная культурная особенность.

Рюмин окончил биологический факультет МГУ, написал диссертацию, но защититься не успел — началась война. Он прошёл путь от рядового до подполковника, за Днепровскую операцию был представлен к званию Героя Советского Союза, правда, награду так и не получил. Под Кёнигсбергом был тяжело ранен — врачи считали, что останется инвалидом. Но он выздоровел и вернулся к экспедиционной работе. Наверное, упрямство победило.

После войны Рюмин устроился научным сотрудником в Прибельский филиал Башкирского заповедника. Именно там, по его мнению, вероятнее всего можно было найти рисунки времён палеолита: ледник сюда не доходил, горные хребты защищали этот район от холода.

В 1959 году Рюмин решил осмотреть находящуюся в заповеднике Капову пещеру. «После долгих поисков, устав и отчаявшись найти рисунки, решили возвращаться… У меня остались надежда и последние полчаса. Я снова подумал, где лучше искать рисунки…» — вспоминал он (цит. по: Дубровский Д.К., Грачёв В.Ю. Уральские писаницы в мировом наскальном искусстве, 2011). Нужно было уходить из пещеры и вообще заниматься биологией, а не поисками несуществующих наскальных рисунков. Но в самый последний момент Рюмину бросилось в глаза красноватое пятно на стене. Присмотревшись, он увидел силуэт лошади. Вскоре нашёл ещё и мамонтов, медведей, других животных.

Рюмину вначале не поверили: мол, для Пиренеев это нормально, в Южной Америке или в Африке тоже можно что-то поискать, но чтобы в нашей суровой стране… Фантазии всё это и игра воображения! К тому же автор открытия был биологом, и археологи воспринимали его как дилетанта.

Чтобы окончательно развеять «нездоровую сенсацию», в 1960 году в Капову пещеру делегировали знаменитого советского археолога Отто Бадера. Он выяснил, что некоторые настенные рисунки действительно были плодом воображения Рюмина. Это вызвало у учёного ярость. Но в той же пещере Бадер обнаружил и вполне реальные изображения, подобные тем, которые прежде находили только в Южной Европе. Это вызвало восторг.

Уже в наше время с помощью радиоуглеродного и уран-ториевого методов датирования удалось установить возраст следов древнего искусства: от 16 000 до 19 500 лет. Но есть и находки, которые относят к XII–IX векам до нашей эры. Получается, что люди приходили сюда с некими ритуальными целями на протяжении многих тысячелетий. От так масштаба времени становится как-то не по себе.

От Франции до Башкирии

С 60-х годов XX века археологи работают к Каповой пещере почти каждый сезон. И всякий раз находят всё новые и новые объекты, которые переворачивают наши представления о первобытном мире. Последние десять лет Южно-Уральской археологической экспедицией МГУ руководит Владислав Житенёв.

«Каменный ёжик» — так называют его между собой студенты. Я бы на такое прозвище не обижался. «Каменный» — поскольку занимается каменным веком, изучает каменную пещеру. И характер упорный. «Ёжик» — это, наверное, за стоящие торчком густые волосы. Ну и за элемент детского азарта. Когда он рассказывает о своих исследованиях, начинаешь грустить, что выбрал такую скучную профессию, как журналистика.

— Вам про свежие находки? Вот, пожалуйста. В пещере есть рисунок, нечто среднее между человеком и мамонтом, очень своеобразный. Его давно открыли. А сейчас мы обнаружили рядом в щели между камнями украшение — просверленную гальку. Я уверен: её там спрятали, а не потеряли. Мы не в первый раз находим такие «закладки». Обнаруживались разные изделия из кости и камня. Зачем их прятали? Мы этого не знаем!

Фразу «мы этого не знаем» Владислав за время беседы повторил раз двадцать. Без разочарования или безысходности, скорее наоборот — предвкушая неизбежную развязку: мол, мы пока не знаем, но будем много работать, много думать и обязательно во всём разберёмся.

— Другая находка последнего сезона — осколки плит с рисунками. Я уверен, что это результат целенаправленного поведения древних людей. На плитах рисовали, потом разбивали и часть прятали. Так же поступали с фигурками из глины и бивней на других стоянках охотников на мамонтов.

— Но зачем разбивать произведение искусства?

— Непонятно. Есть много идей на эту тему. Знаете, у костра в экспедиции можно дать волю фантазии. При желании можно даже увидеть в наскальных рисунках изображения инопланетян. Но это всё не наука, точного знания пока нет, — объясняет мне Житенёв. — А ещё в минувшем году наши студенты обнаружили некий ритуальный объект: размером с небольшую подушку. В центре сталактит, по бокам кости летучих мышей и запасы красной краски — охры.

Как я понял из рассказа Владислава, с краской вообще всё непросто. Её в пещере явно больше, чем нужно было, чтобы нарисовать мамонта или лошадь.

— Во многих местах мы находили явные следы, как будто на стены специально брызгали краской. Что они делали с таким количеством охры? Может быть, тела свои раскрашивали, может, для каких-то других целей использовали. Но явно краска им нужна была не для бытовых нужд, а для чего-то сакрального...

В мае этого года Владислав Житенёв защищает в МГУ докторскую диссертацию об исследованиях в Каповой пещере. Автореферат я читал полночи — почти как роман. Больше всего меня поразило, что формально специальность называется «история», но в исследовании намешано множество наук. Тут и ядерная физика (возраст определять), и зоология (какие животные где и когда обитали), и минералогия (откуда какие камни) и так далее.

Главный тезис в следующем: «…впервые в ходе комплексного исследования зафиксированы, исследованы и классифицированы многие новые типы следов деятельности человека в Каповой пещере, которые в результате обобщения с материалами предшественников позволили создать целостную картину использования подземной полости в качестве верхнепалеолитического святилища. Выявленные свидетельства деятельности человека позволили обосновать глубокую связь характера деятельности человека в Каповой пещере и памятников с настенными изображениями Франко-Кантабрии».

То есть все эти рисунки, ритуальные объекты, разбитые плитки, спрятанные украшения и прочее практически в точности совпадают с тем, что находят в пещерах Испании и Франции. Люди в пещере вели себя одинаково даже в мелочах.

— Между Башкирией и Пиренейским полуостровом около четырёх тысяч километров. При этом следы многих ритуалов полностью совпадают: очень похожие организация святилища, правила поведения в нём. Это независимые явления или культуры как-то связаны между собой? Мы склоняемся к тому, что связаны.

— И как им удавалось обмениваться информацией? Интернета-то не было, как, впрочем, и обычных дорог.

— Это одна из главных загадок Каповой пещеры. Мы видим факты: люди от Атлантики до Урала использовали одни и те же культурные практики. А вот как они их передавали, неизвестно. Можно предположить, что в результате миграции. Но, перемещаясь по континенту, люди из поколения в поколение детально воспроизводили ритуальные практики. Это, кстати, стоит учитывать, когда мы говорим о современных мигрантах. Люди могут сменить технологии, пищевой рацион и многое другое. Ритуальное поведение остаётся стабильным гораздо дольше.

Дело о девичьем черепе

На кафедре археологии истфака МГУ хранится череп. Он уже стал мировой знаменитостью — далеко не каждая находка удостаивается статьи в Nature. Обнаружили его несколько лет назад студенты — разумеется, в Каповой пещере.

— Почти весь состав нашей экспедиции — студенты. Для них это обязательная практика, даже если специализируешься на истории XX века. Чтобы отличать науку от ненауки, очень важно делать что-то своими руками, — поясняет Житенёв. — Сей череп доказывает, что студенты на раскопках — это хорошо. На поверхности торчала лишь его макушка. Я был уверен, что это натёки кальцита. Но студенты ходили за мной по пятам: давайте посмотрим, давайте достанем. Мне это надоело. И вот она, наша уникальная находка.

Наскальные рисунки в Каповой пещере относятся к палеолиту — они сделаны больше десяти тысяч лет назад. А череп принадлежал человеку куда более поздней эпохи: это конец бронзового века, межовская культура, примерно IX–XIII века до нашей эры. В Египте и Передней Азии уже существовали централизованные государства, строились города, велись войны. А здесь, на Урале, жило некое племя со странными ритуалами, для которых они и использовали Капову пещеру.

— Что можно сказать о черепе? Это была вполне здоровая девушка, которая погибла от удара в голову острым предметом в возрасте 15–19 лет. Мы уверены, это было жертвоприношение, — нагнетает Житенёв.

— Почему вы так в этом уверены? Может, её убили на войне. Или в драке. Из ревности. Или медведь в лесу задрал?

— Если бы это было убийство или медведь, сохранились бы и остальные части скелета. А в том месте были свалены самые разные кости: животных, людей — юношей и девушек. И всего один череп. Эти кости явно откуда-то принесли. Уже находили похожий склад костей, и там тоже был череп девушки. Это непохоже на войну или болезнь. Скорее всего, их убивали ударом в висок — метод относительно гуманный, поскольку смерть наступала мгновенно. Происходило это не в пещере.

— А где?

— Мы этого не знаем. Вероятно, жертвы какое-то время лежали на воздухе, а потом их останки переносили в пещеру.

— Почему вообще приносились жертвы? Это был культ?

— Тоже до конца не понятно. Единственное, что мы пока можем сказать: в башкирском эпосе есть сюжет, как девушек приносили в жертву хозяину озера. Но это сказание впервые было записано в XVIII века. Разница во времени — несколько тысячелетий. Как культурная информация могла сохраняться столь долгое время? Мы не знаем.

— Что вы можете рассказать об этой девушке? Как она жила, как выглядела? Во что была одета? Почему для жертвоприношения выбрали именно её?

— Увы, пока почти ничего не известно.

— Но хотя бы определить, чем она питалась, можно?

— Из её зубов и зубов других людей, найденных рядом, удалось выделить ДНК, благодаря чему наш череп и попал в Nature — в статью о геномике населения Евразии в бронзовом веке. Молекулярные биологи установили наличие довольно редкой гаплогруппы R1b. Ещё генетический анализ показал, что эта девушка без проблем могла пить молоко, много молока — у неё были ферменты, позволявшие переваривать лактозу. Но делала она это или нет, неизвестно.

Снова тайна. Вполне возможно, лет через десять — двадцать в этой загадочной истории появятся новые ответы, новые детали. И новые поводы произнести интригующее «мы пока не знаем».