В клетке. Крытый двор.

КРЫТЫЙ ДВОР.

Я понимаю, что сколько бы восклицательных знаков я ни порасставлял, рассказывая о редких и ,,рассеянных" элементах, все равно рассказ будет в значительной мере бездоказательным. И я подумал, не лучше ли вместо этого, а, вернее, в добавление, познакомить читателя с историей, которая произошла в одном из исследовательских институтов и завершилась, н счастью, благополучно.

В каждом научном учреждении есть несколько сейфов, где хранятся приборы из платины, соли золота и многое другое, о чем бухгалтеры придирчиво требуют отчётов у заведующих лабораториями. Были такие сейфы и в том институте, о котором сейчас пойдёт речь. На один из сейфов сотрудники неизменно поглядывали с особым уважением. Ещё бы! В нем хранилось четверть грамма радия — количество непомерно большое, учитывая редкостность этого металла и его дороговизну (рассказывают, что главбух, прежде чем подписать счёт на приобретение радия, опустошил два тюбика валидола).

Всем интересующимся охотно поясняли, что радий в сейфе хранится не в виде металла, а в виде азотнокислой соли, растворенной в некотором количестве воды. Раствор, разумеется, был помещён в толстый сосуд из свинца, который задерживает испускаемые радием лучи. Радий настолько был необходим для проведения различных научных исследований, что сотрудники института записывались у заведующего лабораторией в очередь, с нетерпением ожидая того дня, когда им можно будет приступить к опытам.

Несчастье произошло тогда, когда институт переезжал в новое, специально выстроенное для него здание. Все сотрудники были охвачены суетой переезда. Они торопливо упаковывали в плохо пригнанную тару научную аппаратуру; сбивая пальцы, выпрямляли искривлённые гвозди; не совсем умело помогали грузчикам. Всем хотелось поскорее развернуть работу в новом здании.

Только этой суматохой можно объяснить (но не оправдать!), что заведующий лабораторией, выйдя из комнаты добывать очередную партию вечно дефицитных гвоздей, оставил сейф открытым... Ведь он шёл «всего на одну минутку»! Одна минутка, конечно, затянулась на десять, и за эти минуты все произошло.

В комнату вошёл один из грузчиков. Почти все ящики были вынесены. Лишь в углу стояли два больших тюка, ухватить которые ему одному было не под силу. Чтобы не терять времени зря, грузчик решил снести вниз металлический цилиндр, который он заметил в распахнутом сейфе. Цилиндр оказался довольно тяжёлым. В нем что-то переливалось. Грузчик отвинтил крышку и увидел, что в цилиндр налита какая-то жидкость. «Должно быть, спирт», — с уважением подумал он. Но жидкость ничем не пахла и, вернее всего, по намётанному глазу грузчика, который в этих делах разбирался тонко, была водой.

Когда заведующий лабораторией впоследствии представлял себе, что произошло в последующие полминуты, он жмурился и тряс головой, как будто бы ему лили за шиворот ледяную воду.

За эти полминуты грузчик, сообразив, что незачем перевозить в новое здание обычную воду, быстро подошёл к окну и вылил содержимое цилиндра во двор института. Затем он завинтил крышку и неторопливо понёс цилиндр вниз, в машину. Спустя полчаса, грузчик клялся всеми известными ему клятвами, что он отродясь не слыхивал ни про какой радий и вообще он был уверен, что выливает воду.

По отчаянному звонку заместителя директора института начальник районного отделения милиции выслал наряд. Хотя, честно говоря, даже после благополучного завершения этой истории он так и не понял, какая была нужда выставлять над двумя хилыми цветочными клумбами охрану из четырёх сержантов. И не помяни замдиректора о миллионах, которые якобы стоит крупинка металла, растворенная в свинцовом цилиндре, наряда бы он, конечно, не выслал.

Спустя два дня во дворе института появились экскаваторы. Весь двор был срыт, и грунт был отправлен на завод по переработке радиевых руд. Руководители необычных «спасательных» работ дорожили каждой крупинкой этой невзрачной глинистой почвы. Ещё бы содержание радия в ней во много раз превышало содержание этого металла в самых богатых радиевых рудах, если вообще можно отнести термин «руда» к породе, на одну тонну которой едва приходится одна миллионная доля грамма радия.

Я решил рассказать эту историю, чтобы читатель на «живом примере» мог представить, что такое рассеянный элемент и каким трудом давались химикам сведения о таких элементах. А поскольку редких элементов большинство, то не будет преувеличением сказать, что пополнение наших сведений о свойствах обитателей Периодической системы элементов очень походило на работу обогатителей, «вытягивающих» из радиевой руды крупицы драгоценного металла.

Итак, много обстоятельств определяют степень изученности того или иного элемента, но важнейшие среди них — это содержание и форма нахождения элемента в земной коре.

Да, мы многое знаем о свойствах химических элементов и их соединений. Но гораздо большего мы не знаем. Это и дало мне основание назвать «карту химии» картой «химической Антарктиды». И вот сейчас мы предпримем путешествие по просторам «химической Антарктиды». Конечно же, посетить все интересные места мы не сможем. Но даже некоторые области «карты химии» покажут, сколько интересного можно найти в стране химии, как, впрочем, и в любой другой неизведанной области человеческого знания.

Источник: Юрий Фиалков